Тень воина - Страница 54

— Каждый сам выбирает себе покровителей. Кто-то доверяется предкам, кто-то Сварогу, кто-то Яриле, кто-то Даждьбогу, а кто и византийскому Христу. Для тебя радуницы лучшими защитниками станут, ты ведь сейчас старший в семье, а значит и в роду, отцом и матерью твоими основанном.

— А ты кому?

— Я… — Олег пожал плечами. — Я доверяюсь Ворону. Но он тебе не подойдет. Это мой учитель. И покровительство его у меня в голове.

— А что там, в голове?

— Оно самое и есть, — усмехнулся ведун. Ну, не читать же лекцию по анатомии пареньку, уверенному, как и весь нынешний мир, что душа находится в животе, а потому именно в нем происходят все мыслительные процессы. Тем более, что проку ему от этого знания — совершенно никакого.

— А когда мы в поход тронемся? — спросил Одинец, пряча амулет за пазуху.

— У меня такое ощущение… — Середин вышел из кузни и повернулся к болоту, что ныне походило на обычное крестьянское поле. — Мне кажется, что, если не завтра, то уж послезавтра наверняка.

Ведун оказался прав — новым днем, вскоре после полудня, ясно видимая через прозрачный зимний лес дорога, спускающаяся с холма, потемнела от множества людей и лошадей. Это подходили собравшиеся в Кшени охотники.

Сурава, что прежде представлялась свободным селением, широко раскинувшимся на краю бездонной вязи, внезапно оказалась тесной, до краев заполненной конями и людьми. Со всех сторон доносился гомон — кто-то обнимался с родственниками и друзьями, которых не видел много лет, кто-то, наоборот, знакомился, заводил разговор с местными парнями, девицами, интересовался, где можно найти воду и сено, где лучше устроиться на ночлег. Белоснежные улицы в считанные минуты стали коричневыми от навоза — неизменного спутника «экологически чистых» цивилизаций.

К Людмиле в дом никто на постой не явился — похоже, Захар, что распределял новоприбывших, решил не создавать толкучки в жилище руководителя готовившегося похода. Зато где-то через час после прибытия войска в избу вошли трое охотников.

— Здрав будь, воевода, — низко поклонился Буривой, одетый в стеганку, поверх которой были внахлестку, как рыбья чешуя, нашиты тонкие железные пластинки. — Привел я рать, как и обговаривали. Две с половиной сотни набралось. Семь десятков посадских вот, под рукой Кожемяки пришли, ему верят… — Мужик лет сорока с узкой длинной бородкой, которая болталась над кольчугой от каждого движения головы, словно собачий хвост, и с большущим брюхом, соответствующим примерно последнему месяцу беременности, кивнул, показывая, что речь идет о нем.

— Никита? — настороженно поинтересовался ведун.

— Не, путаешь с кем-то, — пробасил посадский сотник, — Ярополком отец нарек.

— И Олеша Княжич со своими друзьями полусотню составили…

Второй ратник выглядел от силы лет на двадцать-двадцать пять. Скуластый, гладко выбритый, что для Руси было довольно странно. Не по обычаю тут бриться, не принято. Голову многие обривают наголо, это да — но чтобы лицо… Доспех у полусотника был дорогой, явно восточной работы. Это на востоке в кольчугу любят пластины на грудь, напротив сосков, вплетать — пользы от этого в бою нет, в битве русские зерцала солнечное сплетение в первую очередь защищают. Вот покрытые тонкой серебряной чеканкой наплечники — уже другое дело. И вертикальные вставки под мышками. Остроконечный шлем с пластинчатой бармицей тоже украшала богатая гравировка, а ножны длинного меча покрывали костяные пластинки с небольшими жемчужинами в центре каждой.

— Можно просто Княжичем звать, — разрешил парень. — Я привык.

— Здрав будь, Княжич, — кивнул Олег.

— Вот… А серебро я твое всё извел, уж не обессудь, воевода, — развел руками Буривой. — Шесть коней купил, да наконечники вся Кшень три дня для нас ковала. Зато ныне ни в чем нехватки нет, готовы хоть сей же час выступать.

— Сейчас рановато будет, — покачал головой Середин. — Еще с деревень окрестных воины завтра подойти должны. Так что отдыхайте пока. А серебра ты, Буривой, не жалей. Для того и дадено было. Кто знает, может, стрела лишняя еще спасением нашим станет.

Гости степенно поклонились, двинулись к дверям. У порога Княжич оглянулся:

— Ликом ты знаком мне откуда-то, кузнец. В Рязани не встречались ли?

— Нет. Туда меня еще ни разу не заносило

— Забавно… — поджал губы воин. — А знаком, прям и не знаю, что помыслить.

— Земля круглая, — повел плечами Олег. — Может, где и сталкивались.

— Земля? — непонимающе нахмурился парень. — Это о ладье? Да, о походе нашем. Ты ведь, сказывали, кузнец. В походе мастер железный в жилу пришелся бы. Сможешь в походе работать?

— Да, мысль добрая, — согласился Середин. — Пожалуй, я инструмент свой прихвачу.

— А ладный у тебя струмент? Сделай милость, покажи.

Ведун пожал плечами:

— Коли любопытно, то пойдем, покажу…

Вдвоем они спустились к кузнице, шагнули за полог, Олег обвел стены рукой:

— Вот, смотри, коли разбираешься. Собственно, по большей части он и есть легкий, походный.

— Да, вижу, — согласился Княжич, — вижу, мастер ты умелый. Да токмо воитель из тебя какой, кузнец?

— Какой есть, — поморщился Середин.

— Какой из тебя воевода, кузнец?! — Княжич подошел к пологу, приоткрыл, выглянул наружу. — Нет, затея с походом на половцев добрая, никто и слова поперек не скажет. Да токмо кто их вести должен? Лапотник деревенский али дружинник опытный, к делу ратному привычный?

— К чему ты речи ведешь, не пойму, — нахмурился ведун.